Что происходит с системой воспитания? Где корни проблемы – в семьях, школах или особенностях поколения Z? Как вернуть нравственные ориентиры в образование? На эти вопросы в интервью для SHYNDYK.KZ отвечает Лейла Мирас – психолог, эксперт по работе с подростками.
– С каким кризисом мы столкнулись в сфере воспитания, в системе образования или, возможно, в самих семьях, где не хватает базового внимания, контроля и моральных ориентиров?
– Мы действительно столкнулись сейчас с кризисом. Причем кризис такой больше моральный, чем какой-то материальный. Дело в том, что он проходит на всех уровнях. То есть на уровнях семьи, как вы сказали. То есть смотрите, что происходит. У нас общество растит сейчас лидеров нации. А родители, они относятся к своим детям больше как стартапам или как проектам. То есть больше никто не видит в детях просто детей. У детей, как можно так сказать, что у них отсутствуют моральные ориентиры и опоры. Почему? Потому что те, кто могут дать моральные ориентиры и опоры, это родители. Родители очень сильно заняты в своем достигаторстве, достижении каких-то целей и так далее. И очень сильно упускают этот морально-нравственный комплекс или морально-нравственную часть, аспект воспитания именно с детей.
– Почему у детей нет моральных ориентиров? В чем причина?
– То есть не дают тот стержень, тот фундамент. То есть если в нашем поколении мы понимали, что хорошо, что плохо, то сейчас в этом поколении чаще всего и хорошо, и плохо зависит от ситуативного восприятия. То есть нету такого фундаментального, что честно, что не честно, что хорошо, что плохо. И вот эти фундаментальные понятия дают родители. То есть кризис в том, что у нас кризис родительства.
– Как вернуть родителям функцию воспитания?
– Нам нужно повернуть родителей лицом к детям, чтобы они взяли эту функцию именно воспитания и подарили им вот этот устойчивый образ моральный того, какой человек должен быть. То есть не относились к ребенку как к стартапу или как к проекту, не выполняли свою роль родителя функционально, а выполняли ее еще и эмоционально. Для этого на самом деле достаточно выделять всего лишь 5 минут в день, чтобы эмоционально сопроводить ребенка. Потому что дети, они чаще всего даже не распознают, какие они чувства испытывают. И единственное, которое они хорошо распознают, это агрессия. А агрессия, как разрядка, вот эти все, как вы говорите, конфликты и так далее, это единственное, что они вообще умеют проживать.
– Как родители могут эмоционально поддерживать детей?
– То есть просто спрашивали каждый день, какое чувство ты сегодня испытывал в школе. Не типа, как у тебя день прошел, что там, қалай сабақ?. А спрашивали, какое чувство ты сегодня испытывал в школе. Где ты во мне сегодня нуждался? Как я могу тебя защитить, если ты во мне нуждался? И давали вот такие опоры.
– Почему раньше таких проблем было меньше?
– Поколениями мы воспитывали детей общинами. То есть это всегда были расширенные семейные системы. Всегда были бабушки, дедушки, которые включены, соседи, всегда знали. И на то, чтобы эмоционально сопроводить одного ребенка, недостаточно только двух родителей. Всегда должны быть еще, чтобы ответить на все его вопросы, чтобы закрыть его потребности в обнимашках, эмоциональной включенности и участии, недостаточно. А у нас даже эти два родителя в этой квартире, которая там многоэтажки, и те не участвуют, потому что все время заняты.
– Какую роль играет школа в этом кризисе?
– В школе учителя и психологи очень сильно загружены бюрократией на сегодня. Потому что каждый день выходят новые программы, антибуллинговые, еще какая-то, еще какая-то. Это еще больше отчетов, еще больше документов. И очень мало времени остается на то, чтобы фейс-ту-фейс работать с ребенком. Помимо отчетов, очень важно, чтобы мы бюрократически разгрузили школы учителей и психологов, чтобы они поменьше заполняли отчеты и побольше могли эмоционально быть включены.
– Как улучшить работу школьных психологов?
– Плюс психообразовательную поддержку. У психологов в школах очень низкая зарплата. соответственно, психологи, которые работают с девиантным поведением, с суицидальным поведением, это всегда очень токсичный, очень высокий стресс. Не все выдерживают очень большая текучка кадров и так далее. Эти профессии должны хорошо оплачиваться, во-первых, и у них должно быть время на то, чтобы заниматься воспитательной функцией.
– Как наладить взаимодействие между семьей и школой?
– И третий момент – это нам нужно, чтобы эта система все-таки заработала, когда родители и школа вместе для ребенка. Вот этот треугольник – ребенок, родитель, школа, учитель. А у нас же как? У нас родители против школы, всегда школа виновата, у школы всегда родители виноваты, в семье не доглядели. И вот этот конфликт бесконечный. Просто скинуть на того, кто ответственный. А важно не искать ответственных. Все, если что-то случилось, все, виноваты все, мы все проиграли.
– Какой подход нужен, чтобы помочь ребенку?
– И школы, и родители мы все упустили. Просто взять в своей сфере и сказать, блин, он сделал это не специально, но мы где-то недоглядели, где-то недодали, где-то недолюбили, недоподдержали. И давайте вместе решать, как мы можем сейчас помочь этому ребенку. Не видеть в нем уже преступника, а понимать суть. Вот он сейчас, когда это делает, он в чем-то испытывает страдания, какие-то потребности у него не закрыты. Как мы можем как команда помочь этого ребенка вытащить?
– Какие меры нужны для профилактики девиантного поведения?
– Во-первых, если говорить про систему образования, то разгрузить от бюрократии и больше выделить доплат каких-то за воспитательные аспекты. И подготовка психологов, и хорошая качественная оплата. Что касается родителей, то я за это очень сильно топлю. Я спасаю детей от суицида. На сегодняшний день спасла больше 150 подростков. И просто остановилась считать, потому что их очень много. Вы знаете, мы входим в топ-10 стран мира по подростковому суициду. Официальная статистика меньше, но если посмотреть, то на самом деле мы до сих пор в топе. И чтобы это остановить на всех сферах, недостаточно просто учить психологов работать с суицидом. Мы тогда боремся с ветряными мельницами. Мы должны работать на профилактику. Чтобы просто дети не доходили до суицида и до девиантного поведения. Для этого нам нужно на всех уровнях открывать школы родителей.
– Почему поколение Z такое сложное?
– Поколение Z, оно другое. Почему другое? У них гораздо тоньше нервная система. То есть не меньше, не слабее, она тоньше. Они тоньше чувствуют, тоньше воспринимают, у них струны души тоньше. Второе, они родились уже в таком веке, где поток информации огромный. Они родились уже с телефоном в зубах, чтобы вы понимали. Если у нас интернет появился в 97 году, и то не в каждом доме, то сейчас они до 3-4 класса получают такой поток информации, как мы раньше к 40 годам.
– Как помочь детям справляться с информационным потоком?
– Забрать просто телефон – не работает, потому что тогда он будет непопулярен, с ним не будут дружить и так далее. Он будет не в ногу со временем. Но очень важно, чтобы у ребенка были смыслы. Тогда он не будет уходить в гаджеты, уходить в телефоны, привлекать внимание через девиантное поведение. Если у него образ папы и мамы, позитивный образ родителей доформирован, если он чувствует себя нужным, важным, хорошим, любимым просто так, не только потому, что он тихо сидит в садике или хорошо учится, а что его любят, даже если он ошибается, у него есть право на ошибку, то тогда ребенок справится с любым внешним стрессом, ему не нужно будет привлекать внимание через такое поведение.
– Как вернуть детям смыслы жизни?
– Для этого нужны школы родителей, которые бы обучали. Ну и последнее, что важно, у нас потеря смыслов. То есть наше поколение, оно какое-то потерянное. То есть все смыслы, которые я сейчас слышу, что у детей, что у взрослых своих клиентов, когда спрашиваю, у них есть смысл заработать много денег, стать успешными. Дети мне говорят, я хочу заработать миллион долларов, чтобы купить маме квартиру, маме машину. То есть у нас все заряжено на эти материальные ценности.
Кризис воспитания в Казахстане требует срочных мер. Родители должны повернуться лицом к детям, уделять время эмоциональной поддержке и формировать нравственный стержень. Школы нуждаются в разгрузке от бюрократии, а психологи – в достойной оплате и времени для работы с детьми. Только совместные усилия семьи, школы и общества помогут вернуть детям смыслы, любовь и право на ошибку, чтобы предотвратить девиантное поведение и трагедии.
